Предыдущая часть
Chapter 32
Весь следующий день я пребывал в донельзя раздраженном состоянии. Меня бесило решительно все, и я сам не понимал причины этого. Началось все с утренней перепалки в столовой. У этого Троя, очевидно, шило в заднице, раз он не может вовремя прикусить язык.
Едва мы зашли, как Тим оглядел парня с ног до головы и, повернувшись ко мне, заявил:
- Как-то он не особо похож на затраханного до смерти!
Я ожидал подобного, поэтому просто промолчал и пошел дальше. Но новичку приспичило опять влезть.
- У тебя что, фетиш на насилии? Неприятные воспоминания из детства? – ядовито процедил парень.
Драки избежали чудом: в столовую вошел директор и оповестил всех о том, что через неделю состоится творческий конкурс. Суть в том, что каждый должен продемонстрировать свой талант в какой-либо области: музыка, рисование, поэзия и прочее. Fuck, определенно хорошая идея, да! Малолетние уголовники все поголовно пишут проникновенные стихи, голосят баллады о любви, рисуют матушку-природу, ну! Фишка в том, что участие обязательно. Чувствую, будет очень весело. Стоит только представить Тима, с выражением зачитывающего английскую поэзию века девятнадцатого… У нашего директора, определенно, есть чувство юмора.
Возвращаясь в комнату, я уже думал, как открутиться. Первая мысль: дорисовать незаконченный портрет Картера, показать - и пусть от меня отстанут. Впрочем, я тут же представил, как буду смотреться со стороны с таким произведением искусства, и идея была отметена. Другой вариант - продекламировать свои стихи. Я бы многое отдал за то, чтобы увидеть лица всех этих дегротов в этот момент. Но я никогда и ни за что не смогу этого сделать. Слишком больно, слишком близко, слишком лично… И, если бы какой-нибудь урод только попробовал над этим издевнуться, я бы свернул ему шею, клянусь.
- Замечательная идея, бля! У меня есть два таланта: трахаться и играть на гитаре. Гитары тут нет, изволите насладиться первым, господин директор? – ухмыльнулся Трой, вваливаясь за мной в камеру.
- Твой главный талант - играть на нервах, его и продемонстрируй, - огрызаюсь.
Этот парень тут всего сутки, но он уже успел конкретно меня достать. Ощущение, будто ему неймется, он так и лезет на рожон. Было бы настроение, мы бы потягались, кто кого больше доконает, но в таком состоянии все, чего мне хочется, - остаться в одиночестве.
- Я на тебе потренируюсь, ладно? – с усмешкой смотрит на меня.
- Надеюсь, ты имеешь в виду игру на нервах, - отвечаю пристальным взглядом.
- А я думал, что уж ты надеешься на первый вариант, - склоняет голову набок, чуть заметно улыбаясь.
- Ты меня сейчас соблазняешь? Если так, то у тебя это выходит весьма коряво.
- Нах ты мне сдался? Я просто шучу, - ему, похоже, тоже лень придумывать остроумный ответ.
Валюсь на кровать, утыкаясь лицом в подушку. Что со мной происходит? Почему так плохо без видимой причины? Ответ очевиден, в принципе, но тогда выплывает другой вопрос: как выдержать еще полтора месяца?
- Да, еще я люблю людей кромсать, но, думаю, это понравится директору еще меньше, чем первый вариант, - голос Троя возвращает меня к реальности.
- Людей кромсать? Ты садист? – чуть ухмыляюсь.
- Я хирург, - улыбается парень. – Учусь на втором курсе.
- Не зря я боюсь врачей.
- Это намек на что?
- Забей и отвали от меня, я спать хочу, - отворачиваюсь к стене.
Вся потребность в компании и общении улетучилась удивительно быстро. Сейчас мне хочется провалиться в спячку на несколько месяцев. Опять это чувство апатии. Кажется, что вокруг лишь пустота…
***
Just gonna stand there and watch me burn?
That's alright, because I like the way it hurts…
Будешь просто стоять и смотреть, как я сгораю?
Но все в порядке, ведь мне нравится эта боль…
Громкая музыка вырывает меня из полудремы.
Матерюсь вполголоса и поворачиваюсь к соседу:
- Какого хрена?!
- У меня сломались наушники, а мне скучно, - пожимает плечами тот. – Не хочешь разговаривать – наслаждайся музыкой.
- Выключи! – мое шипение.
- А что мне за это будет? – детсадовская фраза.
- Я не выполню просьбу Тима и не затрахаю тебя до смерти, - ухмыляюсь.
- Ты меня не тронешь, - произносит спокойно, будто констатируя факт.
- С чего такая уверенность? – сужаю глаза, внимательно глядя на него.
- Ты мог попытаться это сделать еще вчера. Ты мог ответить на шуточную провокацию сегодня. Но вместо этого ты отвернулся, отказавшись даже разговаривать. И есть лишь два варианта, объясняющих это. Первый: ты не хочешь именно меня, но, так как его я даже не рассматриваю, остается лишь один - тебе не нужен вообще никто. На данный момент, по крайней мере.
Сохраняю равнодушное выражение лица, изо всех сил пытаясь скрыть удивление. А он неплохой психолог… Попал прямо в точку, как ни странно.
- А почему это ты не рассматриваешь первый вариант? – вздергиваю бровь.
- Потому что меня хотят все, - самодовольно улыбается Трой.
- Какое жуткое заблуждение, - ухмыляюсь.
- Да ладно, ни будь ты так убит непонятно чем - еще вчера бы попытался меня завалить, могу поручиться!
- Парень, ты знаешь лишь мое имя и при этом ведешь себя так, будто видишь меня насквозь, - безумно хочется назвать его самоуверенным идиотом, но я сдерживаюсь.
- Мне не нужно знать даже твоего имени - твои глаза выдают тебя с потрохами, - улыбка неожиданно сходит с его губ, а взгляд становится серьезным. – У тебя депрессия. Ты можешь сколько угодно растягивать губы в усмешке - твой взгляд все равно останется таким же подавленным.
- О, да ты читаешь по глазам? Как сентиментально, сейчас расплачусь! Тебе не приходило в голову, что у людей иногда бывает плохое настроение? – этот разговор напрягает меня все больше.
- Хроническое плохое настроение и называется депрессией. Чувак, да мне плевать на твое душевное состояние, но ты не отрицай очевидное!
- Пошел ты, Фрейд недоделанный! – вновь отворачиваюсь к стенке.
Я был прав, когда не стал спешить с выводами. Этот фрукт не так прост, как показался поначалу. Хотя, наверное, не заметить мое состояние и впрямь сложно…
Делаю глубокий вдох и прикрываю глаза. Этот гаденыш так и не выключил музыку...
You ever love somebody so much you can barely breathe when you're with them?
Ты когда-нибудь любил человека так, что едва мог дышать, находясь рядом с ним?
Слова неприятно отдаются где-то внутри. Да, мать вашу, я любил его так, что вообще дышать рядом с ним не мог. Я задыхался от сумасшедшей нежности, сходил с ума от одного лишь прикосновения… И сейчас, когда его нет рядом, у меня такое ощущение, будто весь кислород выкачали. Воздух превратился в ядовитый газ, и я не могу сделать вдох…
You meet and neither one of you even know what hit 'em?
Вы встречаетесь, и ни один из вас не знает, что задевает другого?
Нет, мы знали. Знали слишком хорошо. И били по самому больному. Причиняли друг другу боль, но в глубине души все равно верили в хэппи-энд. Я верил… Но хороший конец бывает только в сказках. А в жизни возможна лишь драма.
Got that warm fuzzy feeling, yeah, that chills,
I used to get em.
Now you're getting fucking sick of lookin at 'em…
Возникает то неясное чувство, что охлаждает,
Да, у меня бывало такое,
Когда тебя тошнит лишь при взгляде на него…
Нет, парень, могу поклясться, ты не чувствовал того же, что испытываю я. Я орал: «Убирайся!», я готов был порвать его на куски, и все это было оправдано, он действительно заслужил это… Но почему же сейчас я так безумно скучаю? Почему к горлу подступает ком, стоит лишь вспомнить о нем? Почему я готов послать к чертям гордость, принципы и простить его?
Задумавшись, я пропускаю мимо ушей половину песни. Красивый женский вокал словно ножом по сердцу:
Just gonna stand there and watch me burn?
That's alright, because I like the way it hurts…
Будешь просто стоять и смотреть, как я сгораю?
Но все в порядке, ведь мне нравится эта боль…
Да, черт подери, в это мгновение я признаю, что мне нравится эта боль. Раньше я мечтал избавиться от нее, выкинуть воспоминания из головы, запереть все чувства за семью замками… Но сейчас я понимаю, что не сделал бы этого, даже если бы сие было в моей власти. Страдая и безумно злясь, но все равно любя, я чувствую себя человеком. Эти сильнейшие эмоции – единственное, что делает меня живым. Ни будь их - и я был бы просто пустышкой. Пластиковой куклой. Роботом. Потому что эти два чувства - любовь и ненависть, – все, что у меня есть.
Just gonna stand there and hear me cry?
That's alright, because I love the way you lie...
Будешь просто стоять, слушая мои крики?
Но все в порядке, ведь мне нравится, как ты лжешь…
Слезы наворачиваются на глаза, сердце пропускает удар. Смаргиваю, чувствуя мокрую дорожку по коже и солоноватый привкус на губах.
Солги мне, Билли! Умоляю, придумай хорошую причину, почему ты сделал это. Почему ты бросил меня, разорвав на куски и без того надтреснувшее сердце. Давай же, сделай это! Я поверю тебе. Ведь я безумно хочу верить. Я буду жить с этой ложью. Я приму ее. Я буду тешиться ею, буду обманывать сам себя. Я не могу без тебя. Просто не могу. Ты победил. Я твой. Теперь делай, что хочешь. Я позволю все…
***
Следующим утром я проснулся гораздо раньше, чем охранники хором заорали: «Подъем!». Проснулся от боли. Казалось, она везде, во всем теле. Живот скручивало спазмами, кости ломило, голова раскалывалась. Поистине кошмарное состояние.
Полночи меня колотило в беззвучной истерике. Вчера та песня сломала что-то во мне. Она стала откровением. С самим собой… Я признался себе в том, что безумно скучаю по своему ненавистному возлюбленному. И вот тогда прорвало… Эмоции, так старательно подавляемые, вырвались из оков силы воли. Слезы просто катились по щекам, я кусал губы, стараясь заглушить лихорадочные всхлипы.
«Ненавижу… Люблю… Вернись… Останься со мной… Спаси меня… Заставь вновь поверить тебе… Дай побыть слабым… Я не могу больше бороться… Сделай это за меня… Для нас обоих…» - эти мысли лихорадочно метались в голове, сводя меня с ума.
Разум твердил, что все это глупо и тщетно. Все кончено. Но, кажется, я никогда не смогу смириться с этим…
Уснув лишь под утро, я распахнул глаза уже через час. Боль скручивала внутренности. Паника овладела мною на несколько мгновений. Как может болеть все тело? Что со мной, черт подери?! Кажется, будто каждый нерв воспален…
Сжавшись в комочек и стараясь не шевелиться, я глубоко дышал, пытаясь успокоиться. Гипертрофированная любовь к собственной персоне всегда порождала во мне панический страх болезней. И сейчас меня охватил леденящий ужас. Он был вызван скорее инстинктом самосохранения, чем реальным страхом отправиться на тот свет. Сейчас смерть казалась мне избавлением от того, что разъедало душу. Но все же сильная физическая боль породила непроизвольный испуг.
- Подъем! – вопль копа.
- В воскресенье могли бы дать поспать! – сонное бурчание соседа.
Я затуманенным взглядом наблюдал, как он поднялся, зевнул и, сладко потянувшись, посмотрел на меня.
- Ты вставать не собираешься?
Лишь мотаю головой. Сильный спазм внизу живота. Тихий стон срывается с губ. Сжимаю зубы, морщась от боли.
- Что с тобой? – вздергивает бровь Трой.
- Ничего, - шепотом.
- Поэтому ты побелел, как Майкл Джексон? – ухмыляется парень, подходя ближе.
Впрочем, усмешка сходит с его губ, едва он видит мое лицо.
- Что с тобой, черт подери?! – беспокойство пополам с испугом.
- Все тело болит… - кое-как давлю из себя.
- Что конкретно? – полуобнаженный рэпер уже сидит на моей кровати, пристально глядя на меня.
- Ты кретин?! – боль туманит разум - и я срываюсь на крик. – Все болит! Живот особенно…
- Так, чувак, переворачивайся на спину, - не терпящим возражений тоном приказывает Трой.
- Оставь меня в покое! – мое рычание сквозь зубы.
- Идиот, у тебя может быть аппендицит! Разрыв аппендикса – и тебя ждет вечный покой, не сомневайся!
У меня нет сил сопротивляться. Сильные руки обхватывают вокруг талии и переворачивают на спину.
- Ты что творишь?! – хриплю, чувствуя, как он спускает с меня боксеры до самого паха.
- Больно? – парень внимательно смотрит на меня, легонько нажимая чуть ниже и правее пупка. – Сильнее, чем до этого?
- Нет, так же, - выдыхаю.
Эта картина, должно быть, шикарно выглядит со стороны. Два полуобнаженных парня на одной кровати, один из которых лапает другого в области паха. Ухмыляюсь, сдерживая болезненные стоны.
- Тут больно? – пальцы опускаются ниже.
- Так же.
- Здесь? – он уже касается лобка.
- Нет, бля! – вновь повышаю тон. – Что дальше? Мошонку проверять будешь? Или, может, сразу массаж простаты?!
- Раздвинь ноги, - Трой начинает стягивать с меня трусы.
- Это была шутка, долбоеб! – резко поднимаю корпус тела, но новая вспышка боли заставляет со стоном повалиться обратно.
- Надо проверить, нет ли ректального кровотечения. Да не лягайся ты, еб твою!
- Нет у меня никакого кровотечения! Пошел на хуй отсюда! – ору не своим голосом.
- Идиотище! – шипит парень, прижимая меня к кровати и бесцеремонно запустив руку в боксеры.
Сжимаюсь, чувствуя прикосновение пальца к сфинктеру.
- Кровотечения нет, - констатирует Трой.
- Да что ты!
- Палец чувствуешь?
- Нет, блять, не чувствую! – у меня уже истерика. – Убери руки!
- Все, спокойно! – вытаскивает ладонь и отпускает меня. – Кишечник вроде в порядке, аппендицита тоже нет.
Меня лихорадит. Дыхание частое и прерывистое. Я почти не ощущаю боли, сотрясаясь в беззвучной истерике. Идиотизм ситуации просто зашкаливает. Хорошо хоть, никто еще не вышел из комнат и не видел сие действо.
- Успокойся! – приказывает мой «терапевт». – Прости, я просто перепугался, когда увидел тебя в таком состоянии.
- Что со мной? – хриплю, кое-как взяв себя в руки.
- Говоришь, болит все тело? Как болит? Резко, точечно, притупленно?
- Боль будто нигде и везде одновременно. Тянущий дискомфорт.
- Спазмы в животе могут быть от чего угодно. Если раньше такого не случалось, то ничего страшного. А вот дискомфорт… Ты на наркоте не сидишь? У тебя симптомы ломки, - парень пристально смотрит мне в глаза.
- Нет, я не колюсь.
- Жара нет, - коснувшись моего лба, Трой задумчиво покусывает губу. – Тошнит?
- Нет. Мне уже легче, - я не вру, боль действительно притупляется, а живот уже не разрывается от спазмов.
- Знаешь, человеческое тело удивительно. У чувака может быть рак кишечника, а болеть будет нога. Нервные окончания есть везде, поэтому зачастую трудно выявить истинный источник боли. Но, когда болит все, тут проще. Если это не реакция на наркотики, то, скорее всего, сильный стресс. Моральная боль может трансформироваться в физическую.
- Опять ты толкаешь речи про депрессию! – закатываю глаза.
- Нет, чувак, это уже не депрессия. Это нервный срыв.
***
Вечером того же дня…
- К тебе кто-нибудь приезжает? – голос Троя отрывает меня от бездумного созерцания потолка.
Парень напичкал меня какими-то успокоительными, которые ему выдавал наш психолог после потасовки в столовой. Тот, конечно же, их не пил, незаметно запихивая в карман, и теперь всунул таблетки мне. Я бы в жизни не поверил в эту безумную теорию про нервный срыв. Никогда не стал бы глотать антидепрессанты. Но собственное состояние все больше пугало меня, поэтому пришлось довериться этому медику-недоучке.
Таблетки подействовали - и теперь я апатично пялился в потолок. Физическая боль стихла. Моральная - притупилась. Мысли ушли. Поистине чудесное избавление…
- Не твое дело, - тяну лениво.
- Слушай, по-моему, ты лишка таблеточек хватил, – ухмыляется парень.
- Плевать… - на моих губах появляется слабая улыбка.
Во всем теле ощущается приятная легкость. Мышцы полностью расслаблены. Сознание слегка затуманено. Так чертовски хорошо и спокойно… Мир кажется утопией. Хочется улыбаться…
- Парень, да ты откровенно кайфуешь! – тихий смех рядом. – Учти, хорошенького понемногу. Больше я тебе их не дам, потому что на эту дрянь очень легко подсесть. Что я с тобой тут делать буду, когда тебя ломать начнет?
- Можно подумать, ты сейчас со мной что-то делаешь, - ухмыляюсь, передернув смысл сказанной им фразы.
- Что же с тобой делать, если у тебя депрессняк и тебе никто не нужен? – парирует парень.
- А, ни будь этого, что бы ты хотел со мной сделать? – улыбаюсь, глядя на него.
Где-то на периферии сознания я понимаю, что несу полную чушь. Но сейчас все кажется таким легким, правильным и естественным…
- Сейчас - точно ничего. Но вот через пару недель отсутствия секса я за себя не ручаюсь.
- Ты гей? – вздергиваю бровь.
- Нет, - мотает головой.
- Бисексуал? – продолжаю допрос.
- Да натуральнее всех натуралов! – ухмыляется Трой.
- Значит, настолько озабоченный и беспринципный, что готов трахнуться с парнем, наплевав на собственные предпочтения? – такая длинная фраза дается мне с трудом, ибо язык еле ворочается, а веки слипаются.
- Нет. Просто я не верю в любовь и считаю, что секс честнее. Ну, допустим, мы с тобой переспали. Это не любовь, лишь удовлетворение физических потребностей. Недотрах тут у всех, так что это своего рода взаимопомощь. В такой ситуации люди просто получают то, что хотят, без всей этой эмоциональной херни. Никаких соплей-слюней, лишь разрядка. И всем хорошо. А потом мы выходим на свободу - и наши пути расходятся. Я возвращаюсь к привычному образу жизни, продолжаю трахать девушек. И остаются лишь воспоминания об этом небольшом отступлении от обыденности. Маленький эксперимент, не более. А вообще, я за секс в любых его проявлениях и не против новых ощущений. Так что бди! – с улыбкой передразнивает мою интонацию.
- Сколько тебе лет, Трой? – пристально смотрю на него, машинально перебирая пальцами его длинные дреды.
Мне всегда было интересно: в этих африканских какашках, то есть косичках, вши не заводятся?
- Не волнуйся, уже можно, - похабная усмешка. – Девятнадцать.
- Ты старше меня, но куда циничнее…
- Это не цинизм, это честность. Почти каждую ночь я провожу в клубе. Почти каждый раз ухожу оттуда не один. А на утро не помню даже имени той, с кем занимался сексом. Мне этого не нужно. Долговременные отношения – на кой черт они сдались? Это ответственность, ежедневный мозготрах, вечные предъявы… Любовь – вообще туманное понятие. Можно думать, что любишь человека, но это лишь привычка. Все начинается со страсти, желания, физического влечения. А потом кто-то хочет продолжить начатое. И в итоге люди привязываются друг к другу, привыкают, но можно ли это назвать любовью? Не думаю.
Господи, как же он напомнил мне меня самого полгода назад! Такой же наивный, упорно полагающий, что любовь – выдумка глупцов. И в этот момент я даже не знаю, что ему пожелать: потерять голову и познать это чувство или же оставаться в неведении до конца своих дней. Я просто не знаю, что лучше…
- Знаешь, парень, глядя на тебя, я убеждаюсь в правильности своего подхода, - неожиданно заявляет Трой.
- Что ты имеешь в виду? – вскидываю бровь.
- Если любовь таки существует и доводит людей до такого состояния, то лучше уж вообще не любить, - его взгляд становится серьезным.
- Почему ты решил… - начинаю было.
- Почему я решил, что это причина твоей депрессии? Это же элементарно! Что может заставить взрослого здорового парня так мучиться? У тебя такой убитый взгляд, что я невольно вздрогнул, когда увидел тебя впервые. Не отрицай, это очевидно. Какие еще могут быть причины? Это не тюрьма, а курорт, тебя тут никто не трогает, проблему с сексом ты тоже мог бы решить. Ты здоровый, симпатичный, незакомплексованный. Так скажи, Джей, если не любовь, то что может так убивать? – внимательно смотрит на меня.
Молчу. Грубить было бы глупо, ведь он абсолютно прав. Но и ответить я не смогу. Поэтому я просто смотрю ему в глаза. Улыбка краем губ свидетельствует о том, что он понял ответ.
В эту секунду дверь распахивается, и на пороге появляется охранник:
- Уэй, к тебе приехали.
Тонкий дредлок выскальзывает у меня из пальцев. Лихорадочный вдох, словно после долгого пребывания под водой. Четыре простых слова вызывают сумасшедший всплеск адреналина. Остаточный эффект успокоительного улетучивается мгновенно. А уже через секунду я вскакиваю с кровати…
Следующая часть
|
