Часть 4.
В итоге они договорились, что Фрэнк поселится в усадьбе Уэя на следующий день после того, как Майкл сам вернется туда, чтобы слуги могли успеть подготовить дом к приезду внезапного гостя. Фрэнк тратил оставшееся до отъезда время на упаковку вещей, сообщение своим друзьям о предстоящем довольно длительном отсутствии в Лондоне и на выслушивание множества воистину замечательных предостережений своей матери, которая учила его быть хорошим гостем.
День отъезда наступил быстрее, чем он думал. Попрощавшись с родителями, Фрэнк отправился к карете, в которой ему предстояло ехать до усадьбы Уэя. Поездка оказалась долгой, дорога просто ужасной, пейзаж за окном был прекрасен, но от этого не менее скучен, и Айеро провел большую часть дня, периодически засыпая на своем месте. Он не мог по-настоящему уснуть, как не мог найти в себе достаточно энергии и концентрации, чтобы заняться чтением или чем-либо ещё. Так продолжалось до самых сумерек, пока он не выглянул в окно и не увидел, что усадьба уже маячит впереди.
Она была похожей на нечто, взятое из романа. Дом оказался попросту огромным и выглядел так, будто раньше был до высокомерия величественным, но теперь возраст и ветхость взяли свое. Хозяйственный постройки и общая территория были достаточно обширными, но Фрэнк заметил, что отношение ко всем постройкам было явно пренебрежительное, и сады, мимо которых ехала карета, выглядели дикими и заросшими. Вместе с тем, дом и его окрестности были гораздо больше, чем у тети Гортензии ( это было единственное, с чем Фрэнк мог его сравнить). Но тетя Гортензия никогда не допускала подобной неопрятности.
Однако, когда Фрэнк приблизился к дому, он увидел теплый свет, льющийся из открытой двери, и Майкла, который стоял на входе рядом с человеком своего возраста, одетым в опрятную, но несколько потертую одежду.
После того, как карета остановилась, Фрэнк бросил последний взгляд на дом, вытягивая шею, чтобы увидеть верхние этажи. В некоторых из окон были огни, но, по большей части, ближе к центру дома, в то время как боковые крылья его и самые верхние ярусы были погружены во мрак.
На одно мгновение Фрэнку показалось, что он увидел что-то белое в одном из самых верхних окон. Он попытался вглядеться получше и наклонялся до тех пор, пока не уперся лбом в окно кареты, но так ничего и не увидел.
Лакея поблизости не оказалось, поэтому извозчик сам спустился на землю, чтобы открыть перед Фрэнком дверь кареты. Айеро, расплатившись, отправился к крыльцу, откуда ему навстречу спустились оба мужчины.
- Что ж, - произнес Фрэнк, чуть раскинув руки и с надеждой улыбнувшись. – Я здесь.
- Ты здесь, - с привычной для него монотонностью повторил Майкл, обнимая Фрэнка. – Надеюсь, доехал нормально?
- Ну, можно и так сказать, - ответил Фрэнк.
Майкл отстранился от него и, повернувшись, положил руку на плечо по-прежнему стоявшего рядом незнакомого Фрэнку мужчины.
- Знакомься, это Брайан, - человек кашлянул и вежливо улыбнулся, на что Майкл покачал головой с едва заметной ухмылкой. – Ну, или Шехтер. Он отвечает за домашних слуг.
- Господин Айеро, - произнес Шехтер с поклоном. – Пожалуйся, не стесняйтесь сказать мне, если вам что-либо понадобится.
На кончике языка Фрэнка вертелась просьба не называть его «господин Айеро», но, учитывая то, как Шехтер отреагировал на своё собственное имя, прозвучавшее из уст Майкла, Фрэнк решил, что лучше попридержать свою просьбу при себе.
- Спасибо, - произнес он вместо этого, склонив голову в ответ на поклон Шехтера. – Очень приятно познакомиться с вами.
- Я покажу твою комнату, - произнес Майкл. – Брайан, возьми его вещи.
- Второй этаж, третья спальня слева, - Шехтер кивнул, ещё раз поклонился и бодрым шагом удалился в сторону по-прежнему стоявшей на месте кареты.
Майкл приобнял Фрэнка за плечи и повел его в сторону лестницы.
- Брайан может быть немного…резким, - произнес он, пока они шли. – Ему не приходится ждать здесь никого, кроме меня, поэтому он излишне усердно пытается вести себя как обычно перед незнакомцем. Но он всё равно молодец.
- Он, кажется, немного не знает, что ему делать, - ответил Фрэнк, на что Майкл улыбнулся.
- Ох, конечно. Но, знаешь, это место ещё кое-как волочится, пока он тут. И, кстати, я должен попросить прощения: мы держим в порядке основное крыло и помещения для слуг, а остальное, боюсь, совсем засорено.
- О, нет, всё в порядке, - заверил его Фрэнк, ведь это было более чем хорошо, потому что было получено путем давления на Майкла и за такие короткие сроки. – Твой дом невероятный, я и понятия не имел, что он такой огромный. Как у вас получается не заблудиться в нем?
- Ну, как я сказал, мы пользуемся только главным крылом, - Майкл пожал плечами, когда они вошли в открытую дверь.
Передний холл был просторным и предоставленным сквознякам, с голыми каменными стенами и полом из темного мрамора, разрезанным посередине турецким ковром. Стены были украшены картинами, изображающими сцены деревенской жизни и людей, которых Фрэнк определил для себя как предков Майкла; так же имелся гобелен с фамильным гербом и голова оленя с огромными рогами, который, казалось, смотрел прямо на Фрэнка своими стеклянными глазами.
В конце холла обнаружились две лестницы, которые, изгибаясь, встречались, образовывая небольшую площадку, а затем сливались в одну. Лестница, в отличие от холла, не была освещена, поэтому Майкл взял свечу с низкого длинного столика и повел Фрэнка дальше вверх.
- Последние несколько лет, после смерти бабушки, всё это принадлежит только мне, - продолжил разговор Уэй. – У меня не часто бывают гости, поэтому мне показалось бессмысленным держать большой штат прислуги, как раньше, чтобы продолжать следить за теми частями дома, которые больше не используются. Не бойся, основное крыло достаточное уютное, но всё остальное находится в беспорядке, поэтому лучше держаться подальше, особенно от верхних этажей и чердака.
- Почему? Что там? – спросил Фрэнк, вспоминая о том, что он видел в одном из окон верхних этажей.
- Пыль и пауки главным образом, - ответил Майкл, на что Фрэнк вздрогнул и поморщился. Пыль всегда была его врагом, потому что легко вызывала приступы кашля, а пауков он боялся всю свою жизнь.
Когда они добрались до второго этажа, комнатой Фрэнка, как и сказал Шехтер, оказалась третья слева. Она была больше, чем комната Айеро у него дома. Здесь была старомодная, но выглядящая очень крепкой мебель и пылающий в камине огонь.
- Ужин будет готов немного позже, ты можешь пока что отдохнуть, - сказал Уэй и добавил с такой интонацией, что сложно было определить, шутит он или нет: - Я приду за тобой, чтобы ты не заблудился.
Когда Майкл ушел, Фрэнк подошел к небольшому столику, налил в таз холодной воды из кувшина и умылся, после этого садясь на кровать и оглядываясь. Каким бы не выглядел дом со стороны, в комнате было действительно уютно, особенно благодаря согревающему огню в камине. Возможно, придется переставить некоторые вещи, чтобы чувствовать себя удобнее, но, в общем, ему наверняка будет вполне хорошо здесь, на сколько бы ему не пришлось остаться.
Когда вместе с Майком они спустились ужинать, им пришлось идти через огромную столовую, большую из всех, что доводилось видеть Фрэнку, со столом, который бы из угла в угол заполнил бы собой столовую в доме Айеро. Но здесь было слишком темно и пыльно, поэтому Майкл повел Фрэнка дальше, в комнату для завтраков, которая выглядела куда более удобной и находилась близко к шуму и теплу кухни. Горничная, прислуживавшая им, – Ханна – застенчиво улыбнулась Фрэнку. Она выглядела не столь представительно, как Шехтер, а еда, которую она подавала, оказалась очень вкусной.
Устав от долгой поездки, вскоре после ужина Фрэнк почувствовал непреодолимое желание поскорее отправиться в кровать. На новом месте он, как и всегда, чувствовал себя странно, поэтому некоторое время пролежал без сна, прислушиваясь к несчетным скрипам и шумам дома вокруг себя. Но он слишком устал, чтобы это могло его сильно отвлекать, поэтому вскоре он уснул.
Часть 5.
Фрэнк начал свое утро в усадьбе Уэя с того, что проспал, но, тем не менее, несмотря на такую лень, умудрился не пропустить завтрак. У Майкла тоже не было привычки вставать рано утром, поэтому слуги обычно готовили завтрак из холодных закусок, чтобы хозяин мог насладиться этим, в какое бы время ни проснулся.
Поев, Фрэнк провел остаток утра за распаковкой и распределением своих вещей. День был ясным, солнечным, поэтому Айеро открыл окна, чтобы проветрить комнату и избавиться от легкого запаха плесени, который задержался, несмотря на то, что перед приездом Фрэнка всё было тщательно вычищено. Пришедший в комнату Майкл предложил свою помощь, но потому, что Фрэнк предпочитал всё устроить на своё усмотрение, помощь Уэя заключалась в том, что он сидел на кровати, собирал вещи, которые Фрэнк затем убирал в другое место, и развлекал Фрэнка разговором, пока тот работал.
Во второй половине дня Майкл исчез в своем кабинете, упомянув о том, что ему необходимо заняться делами, поэтому Фрэнк, предоставленный себе, решил заняться изучением главного крыла. Здесь были комнаты (все закрытые, кроме комнаты Фрэнка и Майкла – во вторую Айеро заглянул, но зайти не решился), огромные гостиные (две ближайших держали в хорошем состоянии, остальные были заперты), музыкальная комната (с пианино, видимо, недавно использованным, и арфой), библиотека (Фрэнк привез с собой несколько книг, но отметил для себя, что местную библиотеку при удобном случае нужно осмотреть внимательнее), столовая и кухня, которые Фрэнк уже видел, а так же комната для четверых слуг. Фрэнк не стал заходить к ним, потому что не был уверен в их реакции (особенно Шехтера), но рискнул пробраться на кухню, где познакомился с поваром – почтенной женщиной по имени Бетси – и украл у неё один из блинов, что она готовила к чаю.
Чай был подан в одну из гостиных, и Фрэнк остался доволен, что не в лучшую из них: здесь всё было не настолько пышно и можно было не бояться трогать вещи. В ожидании того, пока Майкл спустится к чаю, Айеро решил заняться разглядыванием картин на стенах.
Одна из стен была во власти большого портрета молодой леди, сидящей в беседке с букетом на коленях. Она была красива какой-то особенной торжественной красотой, и Фрэнк заметил в чертах её лица сходство с чертами Майкла, хотя ее одежда и общий стиль живописи были присущи моде гораздо более раннего времени: возможно, это было шестьдесят или даже более лет назад.
Картина на стене напротив была меньше и представляла из себя изображение ещё одной юной леди. Фрэнк не был экспертом, но ему казалось, что обе картины были написаны рукой одного и того же художника. Девушке на втором портрете было не больше пятнадцати лет, она выглядела чуть менее устаревшей, чем леди на первой, но, тем не менее, имела всё то же сходство с Майклом. Рядом была ещё одна картина, изображающая двух мальчиков; один из них, лет трех-четырех, был одет в короткую куртку и брюки, имел темные, вьющиеся волосы и круглое лицо, а второй, облаченный в одежду для крещения, сидел на коленях у старшего.
Больше никаких картин в комнате не было, но обнаружилось несколько фотографий, которые Фрэнк тоже решил рассмотреть. Здесь был довольно старый дагерротип* с величественного вида женщиной средних лет, которая, вероятно была той самой девушкой с первого портрета, а так же ферротип** с красивой молодой парой и двумя мальчиками (в которых Фрэнк предположил детей с третьего портрета, только более взрослых) и две довольно новых фотографии, на обеих – молодые мужчины. Последние две фотографии Фрэнк решил изучить внимательнее: на одной из них был Майкл, на несколько лет моложе, чем он есть теперь, а на второй – мужчина чуть старше, похожий на друга Фрэнка, но с более приятными и мягкими чертами лица. Айеро поднял фото, чтобы сравнить его с третьим портретом, и сделал для себя вывод, что, вероятно, странный молодой человек – это повзрослевший старший мальчик.
- Я вижу, ты без труда нашел нужную гостиную.
Сухой голос раздался прямо за спиной, отчего Фрэнк чуть было не уронил рамку с фото. Смущенный, он осторожно поставил её на то же самое место, откуда взял. Однако, Майкл не казался обеспокоенным или недовольным; он уже подошел к столу, где уже был подан чай, который Уэй налил в две чашки. Фрэнк взял одну из них и оглянулся на крупный портрет молодой женщины в беседке.
- Эта женщина на картине, - начал он. – Кто она?
- Моя бабушка, - ответил Майкл. – А это, - он кивнул на второй портрет, - моя мать. Здесь, - он несильно постучал пальцем по рамке с фотографией семьи, - она с моим отцом. У меня немного их снимков. Они умерли, когда я был маленьким.
- Мне жаль, - произнес Фрэнк. Он знал, что Майкл вырос со своей бабушкой, но не представлял, какие события к этому привели. – Могу я спросить, как они умерли?
По лицу Майкла пробежала легкая тень, но скорее от воспоминаний о боли, а не из-за ещё продолжающихся страданий.
- Они возвращались домой после поездки с друзьями, и у экипажа сломалось колесо. Повозчик вылетел со своего места, благодаря этому ему удалось выжить, он потом и рассказал об аварии. Экипаж, вместе со всеми, кто был внутри, угодил в овраг.
Глаза Фрэнка слегка расширились: он и не представлял, что в жизни Майкла было что-то настолько драматичное.
- Это ужасно, - пробормотал он.
- Как я уже сказал, мне было слишком мало лет, - Уэй пожал плечами. – Думаю, это гораздо сильнее повлияло на бабушку. Это ужасно для родителя – пережить своего ребенка.
Фрэнк кивнул в знак согласия и сделал глоток чая. Когда прошло несколько минут, а очевидный пробел в рассказе Майкла остался незаполненным, Айеро снова заговорил.
- А что за мальчики на этой картине? Я предполагаю, что один из них – это ты, но…
На лбу Майкла появилось несколько складок, и, казалось, ответил он куда более неохотно, чем на вопрос о смерти родителей.
- Это Джерард, - произнес он наконец. – Мой брат.
- Твой… Майкл! – удивленно воскликнул Фрэнк. – Ты никогда не говорил, что у тебя есть брат! Он живет здесь или в Лондоне? Почему я ещё не встречался с ним?
- Я бы давно познакомил вас, если бы мог, - мрачным тоном ответил Уэй. – Боюсь, он пропал.
- Что? – недоумевающее спросил Айеро. – Как? Что ты имеешь в виду под «пропал»?
- То и имею, - сказал Майкл, разведя руки. – Вскоре после смерти бабушки он ушел из дома, я не смог его найти и не знаю, что с ним.
Шумно выдохнув, Фрэнк оглянулся на фотографию с молодыми людьми, чтобы рассмотреть того, кто стоял рядом с Майклом. Длинные вьющиеся волосы прикрывали уши и спускались к шее, глаза широко распахнуты и в них смутное выражение испуга, как будто парня застали врасплох. Брат Майкла больше походил на плененное дикое животное, чем на молодого дворянина.
- Мне так жаль, - произнес Фрэнк, снова взглянув на Майкла. На Майкла, потерявшего не только родителей и бабушку, но и брата. – Я и понятия не имел.
Некоторое время Майкл молчал, затем протянул руку и коснулся плеча Фрэнка, слегка улыбнувшись.
- Я не говорю об этом слишком часто, но вполне спокойно могу рассказать, когда это необходимо, - кивнув в сторону стола, он продолжил, - садись и съешь что-нибудь.
На самом деле, закуска была обильна и восхитительна: в дополнение к блинам, которые ранее Фрэнк брал на кухне, здесь оказались пироги с джемом, бутерброды с огурцами и удивительные торты с нежным кремом. Молодые люди принялись за всё это с нетерпением.
- Она бы уничтожила меня, если бы знала, что я скажу тебе, - пробормотал Майкл с полным ртом, - но Бетси решила тебя хорошенько откормить. Она пытается провести эту кампанию со мной уже как минимум пятнадцать лет, но всё ещё не сдалась. Как видишь, она не принимает поражения так легко.
- О, дорогой, - ответил Фрэнк с ужасом, которого абсолютно не чувствовал, и потянулся к следующему блину. – Я должен буду сделать всё, что в моих силах, чтобы выдержать этот натиск.
*Способ фотографирования на металлической пластинке, покрытой слоем йодистого серебра, применявшийся до 50-х годов XIX
**технология и формат фотопечати середины 19 века на металлической пластине, покрытой амбулином.
|
