Глава 2.
- Ну, наконец-то вы здесь – услышав отдающийся эхом голос, я поднял голову. К какому-то незнакомому мужчине подошел доктор. Этот человек был небритый, одет в какие-то потрепанные вещи, и от него жутко воняло перегаром. Мою голову постепенно начали посещать различные догадки, кем мог оказаться этот человек. Так как к этому, не совсем трезвому мужчине, подошел врач с палаты паренька, то можно сделать вывод, что этот мужчина – его отец.
-Что с моим сыном? В каком он состоянии? – спросил так называемый отец незнакомца.
- Давайте пройдем ко мне в кабинет и все обсудим, ответил доктор.
Они скрылись за скрипнувшей дверью.
Если честно, я был немного удивлен: не верилось, что это папа «моего друга», а если взять в учет сложившие обстоятельства, то он таковым и являлся. Судя по его одежде и запаху, у них в семье не так все гладко.
Я сижу здесь уже час после операции. Мне сказали, что «больному нужно отдохнуть, так, что не стоит его беспокоить». Да и он, наверняка, сейчас без сознания.
Ну и что мне теперь делать? Уроки закончились…и наплевать на то, что я пропустил два последних. Мама меня дома не ждет, так что спешить некуда. Можно хоть до вечера сидеть и ждать пока парнишка очнется. Но какой в этом смысл?
Меня это место угнетало… Не понимаю, как можно здесь выздоравливать, мне же наоборот хочется сдохнуть. Я набирал круги по этому коридору. Отовсюду слышались чьи-то крики и рыдания, а если и они затихали, то верх брала глухая тишина. Черт, что я здесь вообще делаю? Ответ был прост…Жду пока проснется незнакомый мне парень, которого я нашел в школьном туалете всего в крови, которого я совсем не знаю…
- Мальчик, чего ты здесь сидишь? - внезапно сказал доктор, который беззвучно ко мне подошел.
- Я…эм…жду пока очнется мой друг, - я попытался быстро сообразить адекватный ответ.
- Знаешь, тебе лучше пойти сейчас домой. Приди завтра, потому, что он еще долго может проспать.
- Ну, даже не знаю, - я начал ломаться. Мне так хотелось убраться из этого угнетающего места. Посидев, подумав, я встал и направился к выходу. Доктор пробормотал что-то вроде: «Ну и молодец».
Дотронувшись до дверной ручки я застыл…Так не хотелось покидать незнакомца, хотя я знал, что он даже не подозревает о том, что я здесь сижу и жду его…«Старших надо слушать!» - прозвенело у меня в голове громко и отчетливо. Так все время говорила мне мама. Почему-то это воспоминание сильно разозлило. Я резко сплюнул в мусорное ведро, стоявшее рядом с дверью, не так уж и сильно стараясь попасть в него. И, не обращая внимания на изумленное лицо доктора, сел на место, и принялся ждать пробуждения парня.
. . .
В восемь часов вечера меня уже чуть ли не выносили из больницы. Конечно же, я упирался. Не для того что бы остаться здесь, т. к. и вправду уже пора домой, а потому, что я без боя никогда не сдаюсь. Плюс, очень смешно было смотреть на их разъяренные лица. По-моему, еще бы чуть-чуть и этот доктор, который усерднее всех выгонял меня, начал бы материться. Хах! Посмотрел бы я кто кого!
Но, все же, мне действительно пора было уже отправиться домой. И мой урчащий желудок явно поддерживал эту мысль.
. . .
Мне очень повезло сегодня: на улице было не холодно так, что без футболки я чувствовал себя не сильно дискомфортно. Хоть и вечер, но было как-то душно. Я не люблю такую погоду, но сегодня обрадовался этому.
Пришлось идти по темным закоулкам, чтобы меня, не дай Бог, не увидели мамины знакомые. Да и вообще, вряд ли я не привлеку внимания с грязными штанами и без футболки, да и еще с бинтом на руке. Такого мне уж точно не нужно. Зайдя в очередной переулок я немного прошел и не сразу увидел в дальнем углу 2 фигуры, стоявшие близко друг к другу. Пока глаза привыкали к темноте, я вообще подумал, что это каких-то два ковра свернутые в рулон. Эти двое стояли уж очень сильно близко. Я остановился чтобы получше рассмотреть, кто именно там прижимается к стене дома. Мало ли один чел душит другого, или чего еще похуже. Драки я не очень люблю, но помочь человеку нужно же. Убийство на моих глазах. Эта мысль меня совсем не радует.
В общем, я не пожалел, что это сделал. Там стояли две девчонки…девушки, точнее, и целовались. Я опешил, даже не знал, что и делать. Но позже, конечно же, мне стало ясно, что я стану и буду смотреть на это. Я еще ни разу в жизни не видел лесбиянок. Можно постоять и слюни на них попускать. Вот только жалко, что уже было довольно-таки темно.
На моем лице появилась ухмылка. Это так здорово: наблюдать за людьми, в то время, когда они об этом даже не догадываются. Особенно, наблюдать за таким.
Одна девушка была совсем худая, с длинными светлыми волосами и держала вторую девушку, у которой были вьющиеся темные волосы, за талию. Это выглядело довольно-таки мило, учитывая то, что рядом, буквально в метрах 2 от них, трахались собаки. Рука черноволосой уже гладила живот блондинки и как будто невзначай пыталась нащупать ее трусики. А та все ближе прижимала свою подружку к себе, не давая этого сделать. Стеснялась или хотела еще немного подразнить ее? А вообще, какая разница. В любом случае, это просто чудесное зрелище.
Наверно, поняв, что со стороны живота, т.е. сверху она не доберется к трусам светловолосой, девушка решила другой рукой добиться этого, действуя с другой стороны. Она начала гладить ногу и потихоньку поднимала руку к коротенькой черной юбке. Ладонь легко скользила по капроновым колготкам и меня начало это заводить. Я подумал: было бы не плохо, если б я вместе с ними там постоял, поприжимался. Я и еще две девчонки – просто замечательно. Можно было бы блондинку взять за волосы и, поставив ее на колени заставить удовлетворить ее подружку. А темноволосая целовала бы меня в губы, держа свою руку у меня в трусах. Я обнаружил, что мой член встал, и мне пришлось его поправить, ибо джинсы стали мне тесны. Ну, а что поделаешь, они вместе выглядят довольно-таки не плохо. И в тот момент, когда я засунул руку в штаны, что бы сделать то, что бы мне делала та девушка с кудряшками ( в моих мечтах конечно, эх), блондинка начала расстегивать блузку своей подруге. Молния с трудом поддалась, и я увидел (хоть и не четко) ярко фиолетовый лифчик размера второго. Люблю такие…размеры. Да. И в тот момент я бессознательно надавил на уже возбужденную головку через трусы. И впоследствии, еле устоял на ногах. Не могу сказать, что я давно этого не делал, но черт, не каждый день же увидишь такую прелесть.
Блондинка последний раз поцеловала подругу в губы и начала целовать шею, а потом и перешла к груди. Жалко, конечно, что я деталей рассмотреть не могу.
Я медленно вышел из своего укрытия, вытащив руку из джинс, и подойдя чуть ближе, понял, что совершил ошибку. Та блондинка опустилась же чуть ниже, и темноволосой теперь представлялся очень даже неплохой обзор. И, короче, она меня увидела. После того как она ладоням взяла щеки подружки, остановив ее, мне пришлось быстро соображать.
- Ну, продолжайте, продолжайте, - сказал я им и улыбнулся. Это, конечно, была тупая реакция, но первые слова, что пришли ко мне в голову.
- Дибил! – крикнула мне блондинка и закрыла спиной свою подругу. Мне проблемы не нужны, в общем-то, поэтому я еще раз повторил свои слова и выбрал отступление.
Быстрым шагом я вышел из переулка и, перебежав через дорогу, попытался смешаться с толпой, а после зашел в какой-то подъезд. Я бы очень хотел сейчас себя немножечко побаловать, но от испуга, а точнее от такой неожиданности, меня отпустило. Ну и ладно. Тем более, мало ли кому приспичит сейчас идти на улицу из этого подъезда, либо наоборот - возвращаться домой.
В итоге, через минут 30 я пришел домой.
Мама, конечно же, еще была на роботе. Усевшись на диван, я начал листать каналы на телике. Ничего интересного. Ну что ж, с этим я ничего не поделаю.
На улице было уже темно, но в окно светил молодой месяц, так что можно обойтись и без света.
Я посмотрел, на свою порезанную руку. По белому бинту расплылось большое красное пятно. Что же это все таки было? И все, походу, из-за того странного рисунка. Как только я на него посмотрел, у меня сразу мозг начал плавиться и я не соображал, что делаю.
Да ну, что тогда за чушь получается? Просто нужно признать, что где то в душе, далеко и глубоко, где то в самой заднице твоего маленького и убогого внутреннего мирка таится самоубийца.
Я достал из заднего кармана джинсов этот рисунок. Не осмелившись развернуть, и еще раз взглянуть на него, я отложил лист в сторону и стянул с себя грязные, испачканные в кровь джинсы. Надо будет их постирать, а то если мама заметит, то такой скандал начнется.
Через 2 минуты я уже корячился над своими джинсами, стирая их. Еще через 5 до меня дошло, что это у меня не получиться без горячей воды. А через 10 минут адских мучений, после которых у меня жутко болела спина, я понял, что моим любимым джинсам настал конец - они не отстирывались! Вот дерьмо. Я выкинул их в мусорное ведро, закидав сверху разным не нужным хламом, что бы мама не заметила.
Надо расслабиться. Ах, да…и за одно одеться.
Я пошел в свою комнату, взяв с дивана тот рисунок. Куда бы его деть? Не выкидывать же, жалко как ни как. Нарисовано совсем не плохо, не считая самой задумки рисунка. Я положил его на полку, туда, где пылились школьные учебники.
Быстро натянув на себя уже потрепанную майку и домашние штаны, я сел на кровать. А потом, почему-то, вдруг решил взять свою любимую гитару.
Когда последний раз мне приходилось на ней играть? Может полгода назад. Усевшись на кровать, я начал перебирать струны. Просто так, ничего не играя, и думал как не странно опять о парнишке. Зачем он порезал себя? Может из-за проблем в семье?
Было приятно ощущать эти струны под моими ледяными пальцами, и слышать эту непонятную и незнакомую мне мелодию. Под нее я успокаивался, и мне постепенно становилось хорошо. По телу разливалось еле заметное тепло, и потихоньку клонило в сон.
Но тут хлопнула входная дверь: мама пришла и оборвала весь кайф. Впрочем, как всегда.
- Ма, привет! – крикнул я.
- Привет, Фрэнки…ты еще не спишь?
Ага, буду я спать в 9 часов!
- Нет, рано еще.
Маме я стараюсь не грубить, не смотря на то, что она иногда меня выводит из себя. Ну, все равно, как-никак она – последнее, что у меня осталось, и я дорожу ею, пытаюсь не обижать и не злить, помогать во всем, в чем только можно. Ведь я прекрасно понимаю – она самый дорогой мне человек.
Она вошла ко мне в комнату, и в ее глазах я прочитал удивление.
- Играешь? Давно ты ее не брал в руки, наверно уже пауки там поселились, - попыталась пошутить она. Я улыбнулся, хотя мне было совсем не смешно.
Мама была как всегда уставшей. Глаза красные, под ними красовались ужасного размера и цвета синяки. Кожа была бледной, чуть ли не прозрачной. Я боялся даже смотреть на нее. Думал, что от одного только взгляда моя мать может рассыпаться на маленькие кусочки. Эта работа, скоро убьет ее!
- Просто вспомнил про нее, и захотелось в руках подержать, - сказал я что-то, только чтобы не молчать.
- Ну, понятно. Долго не сиди, ложись спать.
- Да ну, мам. Завтра все равно суббота.
- Ну как хочешь. А я, пожалуй, пойду прилягу, милый, - сказала она и потянулась ко мне, что бы поцеловать мою макушку. Я укоризненно посмотрел на нее, как все время делаю в такие моменты. Она же, просто пожала плечами, и, пожелав мне спокойной ночи, ушла, еле пошатываясь, закрыв за собой дверь.
Я остался сам в темноте, потому что на окне у меня были плотные занавески, которые не пропускали лунный свет. На улице был сильный ветер. Я встал, подошел к окну, не выпуская из рук гитару, и отодвинув занавески сел на подоконник. Наша квартира была на восьмом этаже, но если честно мне нравиться здесь сидеть и смотреть вниз, что я часто и делаю.
Глянув в окно, я невольно начал улыбаться. Со стороны наверно, выглядело глупо, может быть, даже чуть-чуть жутко и пугающе.
«Мало ли о чем этот мальчик мог думать».
А на самом деле, когда я сидел на этом подоконнике и смотрел вниз, в моей голове крутились только одни мысли: «Какие у людей возникают чувства, когда они падают с такой высоты? О чем они думают, и думают ли вообще?»
Усевшись поудобнее на подоконнике, я посмотрел на небо, усеянное звездами. В самом центре висел месяц. Его свечения вполне хватало для того, что бы я смог осмотреть наш двор. Жуткое зрелище. Никто из людей не ходил. Там стояли, уже наполовину голые деревья и везде был разбросан мусор.
Я оторвал свой взгляд от земли, и, облокотив свою голову на стенку, закрыл глаза. Глубоко вздохнул…и легко выдохнул.
Я закусил нижнюю губу и начал играть. Лунного света мне хватало для того что бы ориентироваться на ладах, а на струны я даже и не смотрю. Эта мелодия совсем легенькая. И очень приятная.
Я так просидел до часу ночи. Спать не хотелось, но придется все, же лечь, потому, что получится не очень хорошо, если завтра…нет, стоп, уже сегодня, да. Уже сегодня меня с опухшими глазами и уставшим видом увидит незнакомец, когда проснется.
Я лег, поставив возле стула свою гитару и, решив, что завтра…кхм…сегодня обязательно возьму ее с собой в больницу. А вдруг мальчик будет еще спать, мне тогда делать будет нечего. Ну, я посижу и поиграю. Прямо в палате, что бы ему хорошие сны снились. Я улыбнулся этой мысли и закрыл глаза.
|
